80 лет назад, 13 марта 1940 года вступил в силу Московский мирный договор между СССР и Финляндией , завершив собой Советско-финскую войну 1939—1940 гг. По условиям Договора к СССР отошла северная часть Карельского перешейка с городами Выборг и Сортавала, ряд островов в Финском заливе, часть финской территории с городом Куолаярви, часть полуостровов Рыбачий и Средний. В результате Ладожское озеро полностью оказалось в границах СССР.
31 марта 1940 г. решением VI сессии Верховного Совета СССР большая часть бывших финских территорий вошла в состав новой союзной республики — Карело-Финской ССР.

После эвакуации финского населения на территории Сортавальского района остались жить три семьи. Перед Верховным Советом СССР встаёт вопрос о заселении присоединённых территорий. Начинается вербовка кадров по всему Советскому Союзу.

В первую очередь, для координации работ на местах создаются Временные управления. Об истории формирования и работе Сортавальского Временного Управления (далее Исполкома) вы можете ознакомиться, перейдя по ссылке: http://museum-sortavala.ru/ispolkom-g-sortavala-1940- ...

В этой статье мы будем публиковать воспоминания жителей нашего города.

Воспоминания Фаины Васильевны Дориной (Малышевой)

Дорина Фаина Васильевна родилась 6 марта 1931 года в Вологодской обл. Петриевском (ныне Череповецком) районе д. Большое Калиниково. В семье Василия Ионовича и Александры Григорьевны было много детей (Лина, 1928 г.р., Фаина, 1931 г.р., Евдокия, 1932 г.р., Иван, 1938 г.р., Анатолий, 1940 г.р., Алеша, 1943 г.р., Людмила, 1945 г.р.). Отец Фаины в 1946 году приехал в гости в Карелию к своей тёте Скородумовой Анисии Григорьевне, которая жила в п. Рюттю. Ему понравилось. И в начале лета (июнь) 1946 года семья завербовалась на работу и переехала в Сортавальский район. Распределили их в подсобное хозяйство «Водник».

На вокзале города Сортавала их встретил директор подсобного хозяйства «Водник» (Управление рабочего снабжения Беломорско-Онежского пароходства (УРС БОПа) Антонов Александр Иванович на лошади. Погрузили они свой нехитрый скарб и поехали. Дороги были не асфальтированы, только мост был брусчаткой выложен. Город был разрушен, особенно современное здание мэрии. Но запомнился тогда Фаине большой, на всю витрину, крендель в окне «Гастронома» (совр. «Пятёрочка» возле городского моста). Подъезжаем к парому. Все испугались. Воды столько никогда не видели. В нашей деревне не было озера. Страшно было переплавляться на тот берег. Поборовшись со страхом, переправились. А там… красота! Такой красивой природы Фаина никогда не видела: «Аж дух захватывал!». По дороге деревья с обеих сторон, цвела черника. Дома стояли только со стороны скалы (совр. дачи ЗКЭС), у залива домов не было. На повороте в Рантуэ стоял магазин большой, деревянный, продуктовый. Продавцом в нем была Васина Лида. Семья Васиных жила рядом с магазином. Мы очень радовались, что из своей деревни сюда жить переехали.
На месте нам выделили домик двухэтажный, финский, старенький. На первом этаже была кухня и подсобные помещения, на втором – спальня. Работать пошли в подсобное хозяйство. Папа был ветеринаром, мама свинаркой. Фаина, Лина и Евдокия пошли работать на полевые работы. Нам сразу же дали рабочие карточки, которые мы отоварили. Наелись и ожили. В подсобном хозяйстве платили заработную плату. Маленькие дети сидели дома. Только летом их вывозили в пионерский лагерь на о. Тулолансаари. У нас была школа начальная, старшие дети учились в Ламбергской школе-интернате, детей в школу возили на лошадях. В 1946 году учителями были: Ладвинские Елена Васильевна и Маргарита Васильевна, Васина Людмила Федоровна.

В подсобном хозяйстве были теплицы, парники, свинарник, телятник, ферма, большая конюшня. Лошади были фронтовые. Фаине дали лошадь Машу — немецкий тяжеловоз. Через некоторое время приехала грузовая машина (полуторка), водителем был Дубровский Евгений Яковлевич. Летом коров грузили на баржи и катером «Пионер» отправляли на пастбища на острова. Капитаном катера был Федоров Константин Алексеевич, он же был заместителем директора подсобного хозяйства «Водник». От пароходства в подсобном хозяйстве работали командировочные. В подсобном хозяйстве было два участка:: первый от центральной дороги на п. Ламберг до подсобного хозяйства «Военторг» (позднее Дом отдыха леса и сплава – совр. п. Рантуэ), второй — за домом отдыха, где теперь дачный кооператив «Гранит». Работали с 8 до 17 часов, выходной было в воскресенье. В выходные ходили в клуб, который располагался в современной Никольской церкви на Риеккалансаари или в Дом отдыха на танцы. Пешком ходили в город на танцы и в кино. Грибы и ягоды заготавливали, зелень ели. Дружно жили. Неводом рыбу ловили. Приходили финны. Угрожали. Финны говорили на русском языке. Мы тогда не знали, что это было: провокация или нет, но было страшно.

Фаина проработала в подсобном хозяйстве с 24.07.1946 по 20.12.1951 год. С 8 января 1952 года пошла работать на Сортавальскую швейную фабрику, которая располагалась в здании по адресу: наб. Ладожской флотилии,1. Многим сортавальцам оно знакомо как помещение бывшего ресторана «Волна». В 1952 году здесь шили костюмы мужские: в подвале шили брюки, а наверху – пиджаки. Также был бельевой цех. После сокращения костюмного цеха бельевой перевели в здание по ул. Карельской, 27. Когда открыли швейный цех на ул. Фабричной, переехали работать туда.

Воспоминания записаны Зав. отделом общего развития РМСП Собаниной О.Г.

Воспоминание Чекиной (Ильичевой) Тамары Александровны.

Тамара Александровна родилась 15 июля 1930 года в Вологодской области Кирилловский район дер. Шиляково. В семье было 2 детей. После смерти отца мать Евгения Петровна Чекина вышла замуж за мужчину с 2 детьми. Отчим был родом из города Кемь (КФССР).
После окончания Советско-финской войны родители завербовались на освоение новых территорий. Нас привезли на остров Мантcинсаари (напротив города Питкяранта). На острове был рыбозавод, школа, скотные дворы, дома. Прожили мы до начала ВОВ. О наступлении финских войск нас предупредил сын председателя колхоза, но уже было поздно. Наша семья и семья соседей на рыболовецком баркасе спрятались в камышах. Мы видели как по острову ходили уже финны. Ночью, а ночи в июне белые, мы попытались уйти, но нас обстреляли. Было очень страшно. Самолеты летали бомбили. 22 июня началась война, а мы приплыли в Лодейное поле только в августе. В Лодейном поле нужно было пройти регистрацию и пересесть на баржи, которые увозили людей вглубь страны. Из-за того, что мы были голодные и очень ослабленные мы не попали на первую баржу, а посадили на вторую. После мы узнали, что первую баржу немцы потопили. На барже нас привезли в город Кирилов Вологодской области. А потом пешком пришли в деревню Шиляково, откуда мама была родом. В деревне был колхоз. Из-за того, что людей забрали на фронт, урожай было собирать некому. Мы копали картошку в октябре месяце из под снега. 10 мешков колхозу, 1 мешок семье. Так мы прожили зиму. Было очень голодно, очень плохо. Одежды не было. Весной в мае месяце вербовались в г. Кемь на оборонные работы. Мама и отчим завербовались, но с маленькими детьми не брали. Тамаре Александровне было 12 лет и её сестре Риме было 3 года. Решили спрятать Риму. Но когда шли по трапу, садиться на теплоход, Рима заплакала, и нас отправили на берег одних. Так разлучили нас с мамой. Мама успела только крикнуть идите к тете. Мы пришли к тете, но там нам были не рады. Я ходила по деревням попрошайничала, чтобы прокормить себя и сестру Риму. Был страшный голод. Пока однажды не увидела нас учительница. Она приехала с председателем колхоза и забрала меня в детский дом, а Риму в дом малюток. Так мы выжили. В детском доме было 180 человек. Мы сами себя обеспечивали. Растили овощи. Так Тамара Александровна прожила 1942, 1943, 1944 годы.

Весной 1944 года пришла заведующая детским домом и сказала: «Нашлась мама Тамары Чекиной». Моей радости не было границы. Мне уже было 14 лет. Но мама так была истощена, что ей не разрешили взять детей. Мать устроилась работать в колхоз пастухом. Пастухам колхоз давал обрат. За частный скот еду давали владельцы коров. Мама поправилась и смогла забрать меня из детского дома, а Риму из дома малютки. Когда окончилась война, я закончила третий класс в деревне Шиляково. Около нашего дома был колокол. 9 мая 1945 года он так звонил, что пришла Победа. Вы даже не представляете, как все радовались. Пели, плясали, плакали, смеялись, кувыркались. Кто не пережил, тот не понимает, но знать должны все.

10 мая 1945 года в Сельский совет деревни Шиляково Вологодской области пришли вербовщики из Карелии. И мама завербовалась на фабрику в п. Хелюля. Когда приехали оказалась, что нужна работа только в колхозах и подсобных хозяйствах. Нас отправили в подсобное хозяйство «Военторга» Министерства торговли Союза ССР, Карело-финская ССР, Сортавальское отделение. Это поселок Рантуэ. (С начала было подсобное хозяйство «Водники», потом подсобное хозяйство «Военторга», потом подсобное хозяйство «КЭЧ», в котором было всего 5 домов). Мы заняли дом, и мама стала работать в подсобном хозяйстве полеводом. Подсобное хозяйство просуществовало с 1945—1950 годы. Первым директором был Николаенко Николай Иванович, после него Соколов Виктор Константинович. Агроном Аристархов. Тамаре Александровне уже было 15 лет. Николай Иванович предложил Тамаре работу истопника и курьера в подсобном хозяйстве. С 1946 года Тамара Александровна стала работать истопником в конторе и курьером. Зарплата была 24 рубля. В хозяйстве не было электричества. Утром вставали рано. Нужно было натопить контору (контору называли «Генеральский дом»), которая состояла из кабинета секретаря, кабинета директора и кабинета бухгалтерии. Заправить нужно было всем керосинки и утром же бежать на почту в город, чтобы почту принести и отправить. В подсобном хозяйстве были лошади, коровы, свинарник, выращивали овощи: картошку, капусту, свеклу, брюкву, турнепс; были парники в которых выращивали огурцы и помидоры; выращивали овес. Подсобное хозяйство снабжало столовую военторга на улице Суворова. (В настоящее время ресторан «Ладога»). В столовую военторга кушать ходил весь город.

Примечание: Подсобное хозяйство военторга было организовано в 1945 году. Просуществовало подсобное хозяйство до ликвидации 25 октября 1950 года. Ленинградский территориальный Совет по управлению курортами профсоюзов открывает «Сортавальский дом отдыха леса и сплава». С декабря 1950 года по февраль 1951 года ведутся строительные работы. Прекратил работу дом отдыха 15.10.1967 года в связи с ликвидацией.

В подсобном хозяйстве существовали нормы выработки. Нужно было полоть турнепс. Норма на 1 человека 5 соток. У матери произошел конфликт из-за плохой прополки турнепса и её в 1947 году осудил как врага народа товарищеский суд подсобного хозяйства. Приговорил Районный суд маму к 9 годам лишения свободы. (В 1947 году районный суд находился в здании, где был кожный диспансер). Сестру Риму забрали в детский дом на «Госконюшне». Тамару Александровну сняли с работы истопника и курьера и отправили в подсобном хозяйстве рубить лес. Бригадиром Тамары Александровны была Калинина Мария Васильевна. Дрова пилили двуручной пилой круглогодично. Норма выработки была 5 кубов на 1 человека. По пояс в снегу зимой, в дождь летом выходили на работу. Пилили на горе в «водниках». В 1950 году подсобное хозяйство ликвидировали. В ноябре 1950 года маму реабилитировали, и она устроилась работать в подсобное хозяйство санатория ЦК. Тамара Александровна стала работать в подсобном хозяйстве, где работал мама. Проработала с февраля 1951 по апрель 1952 годы в подсобном хозяйстве Сортавальского детского костно-туберкулезного санатория. Там были большие теплицы, выращивали зелень, огурцы, помидоры. Теплицы выращивали зелень круглогодично, они отапливались. (Примечание: подсобное хозяйство Детского костно-туберкулёзного санатория располагалось, где сейчас на даче Винтера стоят Чум и Амбар)

28 августа 1950 года познакомилась с будущим мужем Ильичевым Анатолием Николаевичем. В 1951 году вышла замуж, а в 1952 году только зарегистрировались. Он устроился работать на железную дорогу, сначала кочегаром на паровоз. Потом выучился, стал работать помощником машиниста, потом стал машинистом. Квартир не было. Жили в вагонах. На путях тупика стояли 18 вагонов, в которых жили семьи. В вагоне жили 1-2 семьи. Воды не было. За водой ходили в поселок Энсо («Голубой Дунай») или на родник. Туалеты на улице. Зимой в вагонах холодно, летом жарко. Прожили в вагоне 5 лет с 1954 по 1960 год. Когда ликвидировали детский дом по Совхозному шоссе, нам дали там квартиру. Тамара Александровна была счастлива: колонка рядом, дома тепло, магазин рядом.

12 октября 1953 году Т.А. стала работать в гостинице «Ладога» уборщицей.

С 1989 по 1999 годы работала санитаркой в ж\д больнице.

Воспоминания записаны зав. отделом общего развития РМСП Собаниной О.Г.

Воспоминания БУСАРОВОЙ (Куликовой) Лии Александровны (30.12.1929г.р.)

Приехали мы в Сортавала из г. Кемь в 1940 году. Папу – Куликова Александра Дмитриевича — назначили начальником 1-го отделения ст. Сортавала по работе с призывниками в Железнодорожные войска. Нас было семеро – папа, мама и пятеро детей. Я самая старшая, три брата и младшая сестра. По приезду нам выделили дом — большой 5-комнатный коттедж под скалой у бывшего военного госпиталя (ул. Зелёная). Всего этих коттеджей было восемь, теперь два или три только осталось. Запомнился мне берег возле этих коттеджей, он был весь усыпан цветущими маками. В доме для нас всё было удивительно: межкомнатные двери-купе, по дому можно было кругом бегать, огромный подвал с сауной и бочкой для золы. Задвижку у зольника печного открывали и она падала прямо в подвал, в бочку. Впервые увидели электроплиту, тоже в доме была. Большие угловые окна и веранда, на которой мы вечерами садились и пели песни всей семьёй. Папа хорошо играл на гармошке, балалайке и мандолине. Во дворе у нас был кукольный домик, мы в нём играли. Учиться пошла в школу № 1.

В 1941 году началась Великая Отечественная война. Нас эвакуировали сначала в Петрозаводск, но там бомбили сильно, оттуда в Сегежу, затем в Беломорск, Кемь, а дальше на ст. Малошуйка (Архангельская обл.), где мы и прожили до конца войны. По дороге в эвакуацию от голода умерли два младших брата. Я, как самая старшая, ходила с мамой по домам на станциях: мы меняли оставшиеся от братьев детские вещи на еду. Не везде пускали, люди боялись эвакуированных: «Что за люди приехали, неизвестно». Один раз с мамой пошли зимой, мороз такой сильный, что углы домов трещат, а нам никто не открывает. Мы ходим, стучимся, есть хочется. Наконец судьба сжалилась над нами, и в одном доме нам открыли дверь, налили чая, дали по куску хлеба, а за детские рубашечки полмешка картошки насыпали. Мы с мамой такие довольные были.

Возле ст. Сиг (Кемский район) мы прожили в землянках два месяца на опушке между двух болот. Только поезд на станцию прибудет, тут же самолёты налетают и бомбят. Мы прячемся. Нас болотной жижей обольёт, грязные все, но живые. Оттуда и уехали в Малошуйку. Поселили нас в длинных бараках. Там в 1942 году сначала умерла младшая сестрёнка, а потом и наша мама – от истощения (всю еду нам отдавала).

Мы с братом остались вдвоём. Работали при военных госпиталях: дрова носили, бинты закручивали, бельё развешивали, смолу собирали, чтобы цинги не было. На болоте собирали клюкву. С нами был старший – одноногий солдат на телеге с лошадью. На той телеге стояла огромная, как нам казалось, бочка. Повесим мы себе наволочки на шею и собираем в них ягоды. Подходишь к телеге, солдат снимает эту тяжёлую наволочку, а ты носом в болото падаешь от усталости. Он говорит: «Детки, миленькие, вставайте, ещё чуточку осталось, совсем немножко». И снова идёшь на болото. Самоловки делали на несколько крючков и на морского червя ловили камбалу. Соль выпаривали в котелках.

Возле бараков было отдельное помещение, где стирали бельё. Один котёл на всех, вместо мыла – зола. После кипячения с золой бельё было белоснежное.

Приехал папа. Нас определили в школу за 6 км от Малошуйки. На паровозе нас туда и обратно привозили. Паровоз и один вагончик для детей. Мы этот паровоз невзлюбили и прозвали «финкой». Его пронзительный свист напоминал нам об авианалётах и бомбёжках.
В школе писать не на чем было и нечем. В классе была чёрная печка, которая заменила нам школьную доску. Кто-то раздобыл кусок грифеля, им и писали. На большой перемене нам выдавали по кусочку хлеба и паре сахаринок – весь паёк за день. Поэтому, как только наступало лето, мы съедали всю траву, что была для этого пригодна. Особенно любили жевать сладкий клевер.

В 1945 г. мы вернулись в Сортавала. Дом, в котором мы жили раньше, уже был занят, а в 1946 году он сгорел. Что-то новые хозяева недоглядели. Нам же выделили чердачное помещение над магазином на ул. Маяковской, напротив хлебозавода. Там и жили некоторое время, пока отцу не дали квартиру в сером доме за железнодорожной станцией, этот дом называли «комсоставский». Там все начальники железной дороги жили. Комната и кухня были большие, но очень холодные. В комнате был камин, мы его постоянно топили. На хлебозаводе делали большие макароны. При варке они превращались в кашу, но после войны и такие были за счастье.

Каким я помню город Сортавала? Зелёный, идеально чистый, на парковой горе большая смотровая вышка. Все люди друг друга знали. Здесь была вторая погранзона, и в паспортах у нас стояли соответствующие печати. Даже двери в квартиры не запирали, так тихо и спокойно было. Один раз школьники задержали нарушителя. Увидели его возле железной дороги, меж брёвен прятался. Пока одни с ним разговаривали, другие побежали к пограничникам и рассказали о своей находке. Этих ребят потом на школьной линейке награждали.
В Сортавала был свой агитпоезд. Я была членом агитбригады. На лыжах ходили от Сортавала до Суоярви. На всех промежуточных станциях мы читали лекции, ставили концерты. В поезде перевозили плёнки с фильмами, музыку, чтобы танцы устраивать. Везде нас с радостью ждали. Выполняли комсомольские поручения железнодорожников – поменять шпалы, поправить железнодорожную насыпь, помочь косить или собрать сено. Выходных у нас не было. Всю тяжесть военного и послевоенного времени мы пронесли на своих плечах. Но мы были молодые, и всё равно было весело! Ходили в Дом офицеров и в парк на танцы. Зимой весь город вставал на лыжи. В парке был большой трамплин, и с него мы прыгали.

В 1945-м я пошла учиться в ФЗО (фабрично-заводское училище) на телеграфиста. ФЗО располагалось в здании, где теперь находится Сортавальский военкомат. На втором этаже были учебные классы, на первом – актовый зал, в котором проходили все торжественные мероприятия и танцы. Сначала учились работать на клофере, как слухачи, а потом на морзянке. В 1946 году был у нас выпуск, по всему СССР распределяли. Везде нужны были телеграфисты и телефонисты. Папа не отпустил меня ни на Дальний Восток, ни в Поти (город в Грузии). Отправили меня в Питкяранта. Там я работала на коммутаторе на 50 номеров. Затем училась на курсах повышения квалификации в Ленинграде. Я получила специальность электромеханика-монтёра и прошла практику на знаменитом поезде «Красная стрела». Уже могла работать и сама неполадки на линии устранять. У меня было своё купе, откуда я оповещала весь поезд о станциях, на которые прибывает поезд, и ставила музыкальные пластинки. После практики меня отправили работать на радиоузел железнодорожной станции Петрозаводск. В Петрозаводске я познакомилась со своим будущим мужем. Он был инженер-металлург. Уехала с ним по распределению в Мелитополь (Украина) на предприятие «Автоцветлит» и прожила там до середины 1990-х гг. Муж умер рано — несчастный случай. В 1998 году мы с сыном вернулись в Сортавала.

Что хочу сказать сегодня людям: «Всё проходит и это пройдёт. Лишь бы не было больше войны. Упаси вас Бог от этой беды»

.
Воспоминания записала научный сотрудник ЭВО РМСП Забирунова Т.В.