240 лет назад, 19 января 1768 года императрица Екатерина II издала указ о начале добычи мрамора в Рускеала для украшения Исаакиевского собора. За последние 30-50 лет отработавшие Рускеальские карьеры превратились в красивые голубовато-зеленые озера в беломраморных чашах...

 

Впервые Рускеала упоминается в составе Никольско-Сердобольского погоста в 1500- х годах.

 

В 1632 году шведы, захватившие Корельский уезд, построили в Рускела часовню. По официальной версии считалось, что Рускеальское месторождение мрамора открыл в конце 1750-х годов сердобольский пастор Самуил Алопеус. Но вот в середине 1990-х годов в архивах Санкт-Петербурга исследователь Бояринская А. Ф. обнаружила шведскую карту, датированную между 1718 и 1730 годами, на которой в Рускеала было показано три мраморных каменоломни.

 

После окончания Северной войны, значительная часть земель Корельского уезда император Петр I отдал в частные владения. Территория Рускеальского церковного прихода была подарена князю, фельдмаршалу Александру Борисовичу Бутурлину. Для обработки подаренных земель князь переселил часть своих крестьян из центральных районов России.

 

Можно предположить, что в первой половине XVIII века в старых «шведских» каменоломнях Рускеала некоторое время добывали мрамор в качестве «флюсового камня» для Олонецких чугуноплавильных заводов и производства строительной извести. Но эти работы носили кустарный и эпизодический характер.

 

В царствование императрицы Екатерины II по предложению академика Ломоносова М.В. начались астрономо-географические исследования на всей территории России, в ходе которых проводилось межевание земель, составлялись планы многих городов, собирались «Исторические и топографические описания» местностей.

 

В 1764 году императрица Екатерина II подписала указ «Об учинении новой ревизии в Финляндии». Посланные в Выборгскую губернию ревизоры под начальством советника правления Гибертовского нашли эту область в крайне бедственном положении, отметив низкий уровень хозяйства, недород хлеба, бедность населения, но, совершенно не обратили внимания на её лесные и каменные богатства. В то время в Сердоболе жил и трудился проповедник евангельско-лютеранской веры пастор Самуил Алопеус.

 

Самуил Алопеус был не только хорошим священником, но и пытливым до всего исследователем.

 

Еще в 1764 году, выполняя правительственную программу по сбору информации в регионах, Самуил Алопеус подготовил записку под названием «Краткая история естественного свойства древностей и хозяйства сей земли», которую он отправил в Выборг губернатору Энгельгардту Н. В этом документе пастор обратил особое внимание на значительные запасы строительного камня вблизи Сердоболя, тем самым, опровергнув официальное мнение о бедности края. Получив от земских эмиссаров и проповедников точные топографические описания каждого прихода Выборгской губернии, Энгельгард Н. составил полное описание своей губернии и предоставил его императрице Екатерине II.

 

Уже на следующий год в Выборгскую губернию для осмотра месторождений камня из столицы был направлен подмастерье каменных дел Андрей Пилюгин. В Санкт-Петербурге началось строительство Академии Художеств, для чего срочно потребовался природный камень. В июле 1765 года Андрей работал под Выборгом, изучая тамошние граниты рапакиви, а в августе – прибыл в Сердоболь для осмотра мраморов, о которых годом раньше сообщил Самуил Алопеус.

 

Сердобольский пастор подробно рассказал Андрею о залежах мраморов в Рускеала и Йоенсу (Хийденселькя) и дал ему грамотных проводников. Пилюгин тщательно осмотрел выходы мраморов и, отобрав небольшие пробы камня, в начале сентября вернулся в столицу, в Экспедицию Строения Академии Художеств.

 

Рускеальский мрамор понравился проектной комиссии, и уже в октябре того же года Андрей Пилюгин вновь приехал в Рускеала для проведения дополнительных исследований, отбора новых проб и определения места закладки опытного карьера.

 

В конце января 1766 года Самуил Алопеус отправил в Выборг письмо со своими предложениями по организации добычи камня в Рускеала. Приехав следующей весной в столицу, пастор убедился, что его предложения приняты к сведению, и на основании их Пилюгину от Канцелярии Строения дана была инструкция по дальнейшей организации работ. Тогда же в Выборгскую Губернскую Канцелярию из столицы был послан указ, согласно которому «все рабочие люди, по причине бедности вышедшие из Карелии для снискания себе пропитания в других провинциях, были обратно призваны и употреблены для ломки камней, и чтобы никому из них впредь не давать паспортов» (2).

 

В конце июня 1766 года Андрей Пилюгин вновь приехал в Сердоболь, но уже не один, а с четырьмя каменотесами. На выданные Канцелярией Строения 800 рублей, он с помощью Алопеуса нанял двадцать работников для ломки мрамора в Рускеала и Йоенсу. Вначале экспедиция отправилась в Йоенсу на небольшой островок Аресаари (Калккисаари) в устье реки Янисъйоки, где заложила опытную каменоломню. 11 сентября первые пробы мрамора с острова Аресаари были отправлены в столицу. В начале октября следом за ними пастор Алопеус снарядил еще один сойма-бот, груженный девятью мраморными блоками.

 

В Рускеала мрамор стали добывать 9 августа 1766 года, лишь после того, как закончили опытные работы на острове Аресаари. В конце октября работы на мраморных ломках в Рускеала были приостановлены по причине израсходования выделенных для этого средств. Чуть позже директор Канцелярии Строения, президент Академии Художеств, действительный тайный советник Бецкой И. И. выдаст пастору Самуилу Алопеусу за понесенные им «великие труды, поездки, издержки, переписки» 100 рублей. Андрей Пилюгин также был отмечен – в 1767 году его произвели в мастера каменных дел (3).

 

Последний раз Андрей Пилюгин побывал в Рускеала в феврале 1767 года. Тогда вместе с ним приехал машинист Канс, который тщательно осмотрел реку Русколку на предмет установки на ней пильной и шлифовальной машины с другими строениями.

 

13 сентября 1767 года в Сердоболь из столицы приехали горные инспекторы – гвардии капитан Кожин и полковник Иван Зверев. Они встретились с Самуилом Алопеусом и попросили его сопровождать их на начатые мраморные ломки в Йоенсуу и Рускеала. Тогда же сердобольский пастор показал высоким гостям выходы мрамора в пяти верстах на юг от Сердоболя, на территории современного парк-отеля «Дача Винтера». Итогом поездки столичных инспекторов стала составленная ими «Обстоятельная ведомость», которую они, по возвращении в Санкт-Петербург, преподнесли генерал-поручику графу Якову Алексеевичу Брюсу.

 

На основании доклада графа Брюса, 19 января 1768 года императрица Екатерина II подписала указ Сената: «Об изготовлении мрамора и дикого камня на строение Исаакиевской церкви в Кексгольмском уезде погостах Сердобольском и Рускеальском с устройством там шлифовальных мельниц» (5).

 

По другому указу Екатерины II Рускеальские мраморные ломки были переданы в том же 1768 году в ведение Канцелярии Олонецких Петровских заводов.

 

В конце июня 1768 года в Рускеала вновь приехал капитан Кожин, а вместе с ним — машинный мастер Генрих Дункель, которому поручалось поставить на реке Русколке специальную машину для пиления и полировки камней. В течение месяца Кожин наблюдал за добычей мрамора в Рускеала и Йоенсу, и установил, что с глубиной качество мрамора становилось лучше. Из самых хороших кусков мрамора, добытых в каменоломнях, мастер Бергер выполнил «постамент», где должны были храниться медали и надписи в память заложения Соборной Исаакиевской церкви, несколько мраморных столов и «другие малые работы для опыта».

 

Находясь в Рускеала, капитан Кожин организовал на ломках дальнейшую работу, заложил строения для пильных машин, дом с квартирами для офицеров, мастера и надзирателя, казармы для рабочих и солдат и многие другие сооружения. 21 июля он выехал в столицу, взяв с собой изготовленные Бергером мраморные работы. Екатерина II высоко оценила труд капитана Кожина и пожаловала ему титул Статского Советника.

 

В августе 1768 года Статский Советник Кожин опять приехал в Сердоболь и привёз с собой четырех итальянских каменотесов, которые должны были остаться мастерами при мраморных каменоломнях. Мастером в Рускеала назначили Минзиахи.

 

С этого времени все три мраморные каменоломни Карелии – в Рускеала, Йоенсу и Тивдии – стали давать камень для украшения столичных дворцов и храмов, и в первую очередь, для Исаакиевского собора.

 

В 1769 году Рускеальские (Рускольские) мраморные ломки были переданы в ведение «Конторы Строения Исаакиевской церкви» (Комиссии по постройке Исаакиевского собора). Вблизи каменоломен появился рабочий поселок Рускеала, в котором стали жить каменотесы, мастеровые и горное начальство.

 

Строительство третьего по счету Исаакиевского собора по проекту Антонио Ринальди началось 8 мая 1768 года. По замыслу архитектора, вся церковь должна была быть украшена мрамором. Светло-серые, голубовато-серые рускеальские мраморы пошли на наружную и внутреннюю облицовку стен собора. В 1770—1780-е годы по проектам Антонио Ринальди из рускеальского мрамора также были выполнены наличники окон Мраморного дворца (1768—1785 годы) и подоконники Зимнего дворца в столице, колонны Орловских ворот (1772 год) и Чесменская колонна (1777—1779 годы) в Царском Селе, верстовые столбы Царскосельской и Петергофской дорог (1772—1787 годы).

 

В 1790-е годы Рускеальские мраморные ломки были практически заброшены. Антонио Ринальди так и не достроил Исаакиевский собор до конца. Собор разобрали, а его богатую мраморную «одежду» новый архитектор Бренна В. использовал в других зданиях и сооружениях столицы. Тогда рускеальский мрамор пошел на украшение Михайловского замка (1797—1800 годы), памятника Петру I (1800 год), обелиска «Румянцева победам» (1799 год) в столице, Чесменского обелиска (1770-е годы) и павильона «Орла» (1790—1792 годы) в Гатчине.

 

С 1769 года добыча мрамора в Рускеала в основном велась в «Главной ломке» (№ 1) на горе Белой, названной так русскими каменотесами по цвету слагающего ее камня. Выламываемый здесь мрамор светло-серой, голубовато-серой окраски, однородный и с тонкими белыми и серыми прожилками, назывался «белогорским» (№ 1). В 1770—1780-е годы глубина этой каменоломни достигала 10-12 метров.

 

1 января 1803 года Рускеальские мраморные ломки, после нескольких лет бездействия, оказались в ведении «Комиссии по постройке Казанского собора». На горе Зеленой стали добывать «зеленогорский» мрамор (№ 2) светло-серой окраски с зелеными разводами и полосами, который пошел на облицовку полов Казанского собора (Воронихин А., 1801—1811 годы).

 

Главный архитектор Казанского собора Андрей Воронихин совершил в начале XIX века инспекторскую поездку по карьерам Выборгской губернии, где добывался камень для столицы.

 

Летом 1804 года Рускеала посетил академик Севергин В. М. Он составил описание Рускеальских каменоломен, которое опубликовал в своей книге «Обозрение Российской Финляндии.

 

20 апреля 1818 года император Николай I издал указ о начале добычи мрамора в Рускеала для строительства нового, четвертого по счету, Исаакиевского собора. К этому времени Рускеальские ломки были заброшены и находились без присмотра. Пришлось их расчищать и приводить в надлежащее состояние.

 

В сентябре 1819 года добычей и обработкой мрамора в Рускеала занималось около 250 вольнонаемных рабочих и мастеровых. Инспектором мраморных ломок тогда был Иосиф Ефремов. Для снабжения горняков продуктами Экспедиция Рускеальской мраморной ломки заключила договор с крестьянином из Ямозеро Суйстамского погоста Клементием Осиповым о поставке на каменоломни следующих продуктов: ржаной и пшеничной муки, ячневой, гречневой и пшенной крупы, солода, гороха, соли, конопляного и коровьего масла, соленого мяса и т.п. (7).

 

В ноябре 1824 годана Рускеальских мраморных ломках числилось 99 человек, в том числе, 70 мужчин и 29 женщин. Исполняющим обязанности инспектора Тивдийских и Рускеальских мраморных ломок тогда был коллежский секретарь Андрей Давыдов.

 

До 1830-х годов население Рускеала в основном было представлено православными по вероисповеданию русскими и карелами.

 

Главный архитектор Исаакиевского собора Огюст Рикару Монферран дважды приезжал в Рускеала – в 1820 и 1821 годах, лично наблюдая за выломкой мрамора на Белой горе. Наиболее интенсивная разработка рускеальского мрамора для Исаакиевского собора осуществлялась в 1830-е годы и прекратилась в 1854 году. Тогда в Рускеальских каменоломнях работало от 300 до 700 человек, и действовало несколько «пильных и шлифовальных мельниц».

 

За период с 1769 по 1838 годы в «Главной ломке» Рускеальского месторождения горняки добыли 200 тысяч тонн мрамора для украшения различных зданий и сооружений Санкт-Петербурга, и, главным образом, для наружной облицовки стен Исаакиевского собора (1818—1858 годы). Светло-серый и зеленовато-серый «зеленогорский» мрамор (№ 3), который разрабатывался на северном склоне горы Зеленой, напротив озера Сингаламби, пошел на облицовку полов Исаакиевского собора.

 

В 1820-е годы Санкт-Петербургский университет построил в Рускеала небольшой завод по производству извести, которая использовалась в строительстве названного учреждения. В 1826 году на Рускеальском известковом заводе значилось десять обжиговых печей («кожухов»), выложенных из мрамора.

 

В 1830-е годы по инициативе и рисункам Огюста Монферрана из рускеальского мрамора прямо на месте в Рускеала изготавливали различные предметы прикладного искусства – вазы, столешницы, постаменты, пьедесталы, памятники и другие малые формы. Это производство не имело большого успеха и прекратилось уже в конце 1830-х годов (10).

 

В 1838 году Рускеала посетил капитан горной службы Соболевский В.П. Свои наблюдения он опубликовал в книге «Обозрение Старой Финляндии и описание Рускольских мраморных ломок (11). Тогда на ломках мрамора работало более 300 человек.

 

В 1830-е годы на Рускеальском месторождении выделяли пять номеров (сортов) мрамора. Мрамор «белогорский» (№ 1) — серо-синеватый, беловатый, с черными и белыми прожилками и полосками, иногда с зеленоватой примесью актинолита и тремолита, по-прежнему ломали на Белой горе. На горе Зеленой выделяли две разновидности «зеленогорского» мрамора: № 2 — серо-зеленоватый мрамор с большим количеством темно-зеленого актинолита, который до 1810 года применялся для облицовки полов Казанского собора, и № 3 — серый с зелеными актинолитовыми прожилками, выламываемый до конца 1830-х годов напротив озера Синган-Ламби для изготовления мелких поделок. На берегу реки Русколки, между мельницей и мостом, была отмечена залежь «берегового» мрамора (№4) — полосчатого, с тонким чередованием белых и серых полосок. На горе Белой также встречался белый с синеватыми полосками мрамор (№5), который еще нигде не применялся.

 

В 1770—1830-е годы мрамор в Рускеала добывался следующим образом. Вначале вдоль подошвы уступа карьера рабочие проходили горизонтальный ров («подкоп» или «подгорье») — шириной до 1.5-1.8 метра и глубиной 4-7 метров. Одновременно с ним по краям размеченного блока вырабатывались две «канавы» таких же размеров. Для этого в мраморе выбуривали шпуры («дыры» или «скважины») диаметром 2.5 сантиметра (в XVIII веке) и 3.8 сантиметра (в XIX веке) и глубиной до полуметра. Их высушивали, заряжали порохом, забивали глиной и подрывали. Затем сверху уступа по направлению линии отрыва «массы», на расстоянии 2-6 метров друг от друга, бурили скважины («цилиндры») диаметром 7.5 сантиметра и глубиной 5.7-9.5 метра. Их также заряжали порохом и подрывали.

 

Для бурения применялись двухгранные (для мягких пород) и четырёхгранные (для твёрдых пород) буры длиной от 0.7 до 9.5 метра, с наваренными на конце твердыми стальными наконечниками. Бурение велось вручную: один рабочий держал бур, другой бил по нему тяжёлым молотком. После каждого удара бур поворачивался. Шлам из шпуров удаляли с помощью специального шомпола или воды. За одну смену двое рабочих выбуривали от 1 до 4 метров породы.

 

Заготовленные «штуки» (блоки) мрамора весом от 7 до 16 тонн зимой грузили на специально сделанные из березовых стволов и обитые железом сани, в которые впрягалось десяток-другой лошадей, и везли в течение двух-трёх дней по дороге тридцать верст до пристани в Хелюля, где оставляли до весны. С наступлением навигации сюда из Санкт-Петербурга приходили парусные корабли (галиоты) с продуктами. На обратном пути они загружались мрамором и отправлялись по Ладожскому озеру до столицы.

 

Провоз мрамора по суше и воде каждые четыре года Контора Строения отдавала подрядчикам. В 1780-х годах доставкой мрамора из Рускеала в Хелюля занимался петербургский купец Семен Тимофеев, а перевозкой камня по воде от Хелюля до Санкт-Петербурга – петрозаводский купец Павел Каратаев.

 

В 1820 году зимняя перевозка рускеальского мрамора для Исаакиевского собора была отдана крестьянам Семену Серому и Кириллу Садовникову.

 

В 1827 году коммерции советник Иван Федорович Шербин отправил на судах по Ладожскому озеру и реке Неве с Рускеальских мраморных ломок 770 штук мрамора общим весом около 136 тонн.

 

В 1831 году доставкой мрамора в Хелюля занимались купец Матвей Купцов, а с 1832 по 1835 годы – гжатский купец 1-ой гильдии Сергей Иванович Молчанов. За провоз мраморных блоков весом до 100 пудов Купцов и Молчанов брали по 11 копеек, до 300 пудов – по 16 копеек, от 300 до 450 пудов – 22 копейки, 450-700 пудов – 39 копеек и т.д. (12).

 

После передачи Выборгской губернии в состав автономного Великого Княжества Финляндского в 1811 году в Рускеала стало расти число финнов-лютеран.

 

В 1912 году в церкви был установлен 11-регистровый орган. На колокольне повесили два колокола, один из которых был отлит в Стокгольме в 1750 году, другой – на Вяртсильском заводе в 1878 году. Рускеальская церковь последний раз ремонтировалась в 1928 году (проект Юхани Виисте). Летом 1940 года она сгорела.

 

Недалеко от храма находилась усадьба священника (Папелла), которая в начале XX века оформилась на новом месте, за Ханки, ближе к Кааламо.

 

После 1854 года Рускеальские мраморные ломки, оказавшиеся без государственных заказов, пришли в запустение. В первые годы застоя рускеальцы занимались выжиганием извести из оставшегося от прежней добычи мраморного окола, целые горы которого окружали заброшенные каменоломни. С этой целью недалеко были построены новые обжиговые печи, работавшие на дровах.

 

В 1860—1870-е годы в Рускеальских каменоломнях вновь загремели взрывы. Отныне мрамор понадобился для производства строительной, а чуть позже, еще и технологической (для отбеливания бумаги) извести.

 

В 1895 году в Отраккала, недалеко от карьеров, были построены первые три шахтных полугазовых печи для обжига мрамора, производительностью 17-20 тонн извести в сутки.

 

В 1898 году Рускеальское месторождение взяло в аренду финское акционерное общество «Рускеала мармор». Добыча камня резко возросла. Большая часть мрамора перерабатывалась на известь, меньшая шла на получение щебня. Уже на следующий год рядом с Рускеальским известковым заводом финны построили новое здание Заводоуправления, которое сохранилось до сих пор. Его стены выложены из небольших мраморных блоков.

 

С 1880-х годов до конца 1930-х годов значительная часть Рускеальского месторождения (залежь «Рускеала-1») разрабатывалась финнами на щебень и известь в семь горизонтов, три из которых были подземными.

 

В начале XX века финны стали углублять и расширять «Главный» карьер и дошли до подошвы среднего подземного горизонта (60-61 м над уровнем Балтийского моря), выработав мрамор, находящийся в кровле и целиках.

 

В первой трети XX века рускеальские мраморы в небольшом объеме применялись в декоративном оформлении некоторых финских городов. Плитами этого мрамора, например, облицованы стены Сберегательного банка в Хельсинки, полы зданий городской больницы и ресторана в городе Сортавала. Декоративная крошка из рускеальского мрамора в 1910—1930-е годы широко применялась при штукатурке стен и отливке полов и лестниц многих каменных построек Приладожской Карелии, в том числе и в городе Сортавала.

 

Одним из последних «довоенных» руководителей Рускеальских карьеров и завода был Вильям Форсстрём. Работал дробильно-сортировочный завод, где из мрамора получали щебень и крошку, и, конечно же, крупнейшее предприятие региона – Рускеальский мраморно-известковый завод, на территории которого в 1937 году было запущено еще 6 шахтных полугазовых обжиговых печей производительностью 30-35 тонн извести в сутки.

 

В военные 1940-е годы каменоломни и шахты Рускеала практически не работали. Во время «Зимней войны» в феврале 1940 года в рускеальских штольнях укрывались от налетов советской авиации местные жители. После заключения мира, весной 1940 года в Рускеала приехали первые переселенцы из центральных районов России.

 

В 1946 году был открыт 5-й карьер, начальником которого стал Григорий Яковлевич Саенко.

 

В 1947 году Рускеальский мраморно-известковый завод снова стал давать известь. По воспоминаниям ветерана завода Лесиной Л. И., мрамор из карьера подавался наверх в вагонетках с помощью лебедок. Наверху вагонетки, называемые «катюша», вручную толкали по подвесной дороге и разгрузочным галереям до печей известкового завода. В день из карьера поднимали до 40 тонн мрамора.

 

Добыча мрамора в карьере осуществлялась буровзрывным способом. Камни после взрыва разбивали кувалдами на мелкие куски, которые потом собирали вилами и лопатами. Вагонетки с мрамором подавались из карьера наверх по двум наклонным рельсам — бремсбергам с помощью лебедок

 

В 1948—1950-х годах в сгоревшем в войну поселении Отраккала были построены для рабочих завода деревянные бараки на столбах. Позже здесь появились рабочая столовая, магазин, почта, здравпункт.

 

Только в 1951 году в Рускеала построили первые щитовые дома, почту, детский сад. Жили плохо и бедно. В Сортавала ездили редко, т.к. автомашин не хватало, а их ресурс был практически истрачен.

 

С 1952 года на Рускеальском мраморно-известковом заводе стали выпускать мраморную крошку двух фракций. Мрамор для производства извести добывали в карьерах № 5, № 6 и № 8а.

 

В 1958 году, после проведения геологоразведочных работ, были утверждены запасы мрамора на месторождении «Рускеала-2», расположенном в двух километрах от старинных карьеров, в Отраккала. Тогда же в Рускеальских карьерах появились первые экскаваторы.

 

В 1958—1968 годах на месторождении «Рускеала-1» на щебень разрабатывались карьеры № 6, № 7 и № 9. С 1960 года Рускеальский завод помимо декоративного щебня стал давать известковую муку, которая использовалась для известкования почв. На предприятии установили шаровую машину по помолу известковой муки производительностью 25-30 тонн. Чуть позже была смонтирована комплексно-механизированная дробильно-сортировочная установка, перерабатывающая до 120 тысяч кубометров горной массы в год (17).

 

При разработке мрамора на известь и щебень на месторождении «Рускеала-1» в 1950—1970-е годы применялись массовые взрывы, которые также как и в начале XX века привели к порче месторождения декоративно-облицовочного камня.

 

В конце 1960-х годов мраморную крошку из Рускеала отправляли в города Псков, Брест, Ригу, Могилев, Горький, Петрозаводск, Сегежу, Кондопогу. Известковую муку брали совхозы «Искра», «Сортавальский» и другие.

 

В 1960—1970-е годы продукция Рускеальского мраморно-известкового завода поставлялась в 10 республик и 17 областей Советского Союза.

 

В 1970 году геологами были утверждены запасы облицовочного камня на двух небольших участках месторождения «Рускеала-1», на одном из которых в 1973 году был заложен блочный карьер. Здесь на протяжении 12 лет, с 1974 по 1986 годы, канатными станками по итальянской технологии пилили мраморные блоки для Кондопожского камнеобрабатывающего завода.

 

В 1975 году рускеальский мрамор с блочного карьера пошел на облицовку павильона ВДНХ в Москве.

 

В конце 1970-х и начале 1980-х годов серовато-зелёный и светло-серый мрамор Рускеальского блочного карьера пошёл на облицовку подземных залов станций метро «Приморская» и «Ладожская» в Ленинграде, а также, на украшение мемориала Брестской крепости.

 

В 1968 — 1979 годы директором Рускеальского мраморно-известкового завода был Валентин Иванович Соловьев. С 1980 по 1986 годы он руководил работой блочного карьера. При Соловьеве В. И. велось благоустройство всего поселка Рускеала. Были построены детский сад, школа, котельная.

 

В 1977—1978 годах утвердили генплан поселка Рускеала и началось строительство новых домов, торгового центра, клуба и больницы.

 

1980-е годы были сложными в жизни поселка.

 

В 1980-е годы Рускеальское месторождение отрабатывалось Рускеальским мраморно-известковым заводом ПО «Карелстройматериалы» и РПО «Росмраморгранит» МПСМ РСФСР. Добыча камня велась в двух карьерах.

 

В 1983 годуРускеальский мраморно-известковый завод выпустил: 835 кубометров облицовочных блоков, 177.6 тысяч кубометров декоративного щебня, 49 тысяч кубометров известняковой муки, 11.5 тысяч кубометров строительной, воздушной и магнезиальной извести.

 

В ноябре 1984 года ЦКЗ МПСМ СССР утвердил балансовые запасы мрамора Рускеальского месторождения по категориям А+В+С₁ в количестве 14 455 тысяч кубометровна месторождении «Рускеала-1» и 25 182 тысяч кубометров на месторождении «Рускеала-2».

 

В середине 1980-х годов Рускеальский завод стал давать стране также фракционированный щебень, в среднем по 200 тысяч тонн в год.

 

Несмотря на то, что в 1986 году в Рускеала был построен новый цех по выпуску щебня, завод работал нестабильно, не справляясь с планом.

 

«Лебединой песней» Рускеальского завода стал 1988 год, когда предприятие дало стране плановую норму извести (1229 тонн), известковой муки и щебня.

 

Обжиговые печи Рускеальского мраморно-известкового завода были окончательно потушены в начале 1990-х годов. Из двенадцати карьеров, пройденных в Рускеала за 240 лет, сейчас работает только один, на месторождении «Рускеала-2», где добывают мрамор для производства щебня.

 

В начале 2000-х годов на бывшем блочном карьере новые хозяева варварским взрывным способом добыли несколько блоков, которые предназначались для реставрационных работ в Санкт-Петербурге. Но добытые куски мрамора оказались трещиноватыми и неоднородными по строению, поэтому большая часть камня была брошена прямо в забое.

 

«Главный» рускеальский карьер, в котором с 1766 по 1930-е годы добывали мрамор, объявлен памятником истории горного дела (индустриальной культуры). С начала 2000-х годов на его территории создан туристический объект – «Горный парк Рускеала», один из самых популярных туристических объектов Карелии и всего северо-запада России.

 

Список литературы:

1. Броницкий М.Ф. Камень в архитектуре Санкт-Петербурга XVIII-XIX веков. Доклад 19.05. 1948. Ленинград. 1948.
2. Алопеус С. Краткое описание мраморных и других каменных ломок, гор и каменных пород, находящихся в Российской Карелии. СПб., 1787.
3. РГИА, ф. 789, оп. 15, д.84, л. 4, 1767.
4. РГИА, ф. 789, оп. 15, д. 17, 1770.
5. РГИА, ф. 1310, оп. 1, п. 50, л. 18,19, 1768.
6. Севергин В.М. Обозрение Российской Финляндии. Или Минералогические и другие примечания, учиненные во время путешествия по оной в 1804 году Академиком, Коллежским Советником и Кавалером Васильем Севергиным. СПб., 1805.
7. ЛОАВ, ф. 1, д. 213.
8. ЛОАВ, ф. 1, д. 216.
9. ЛОАВ, ф. 1, д. 16.
10. Шуйский В.К. Огюст Монферран. Москва. Санкт-Петербург «Центрполиграф», 2005.
11. Соболевский В.П. Обозрение Старой Финляндии и описание Рускольских мраморных ломок. СПб., 1839.
12. ЛОАВ, ф. 1, д. 212.
13. ЛОАВ, ф.1, д. 240.
14. Арви А., Каристо О. Рускеала в воспоминаниях и фотографиях. Хяменлинна, 1985 (перевод Кяхконен Э.Э., 2005).
15. Ахолайнен Ю., Сиппола А., Салонен П., Миссинен Р. Южно-ботнийцы в войне-продолжении (Из Китее в Сортавалу 16.06. – 01. 09. 1941 г.). Общество ветеранов г. Алавус, кн. 3, 2001. (перевод Кяхконен Э.Э., 2006).
16. Судаков В. Рускеальский мраморно-известковый // газета «Красное знамя», 1982.
17. Стельмухов. Будет ли второй расцвет? // газета «Красное знамя», 2.3 августа 1988.
18. Григорьев С. Мрамор Рускеала // газета «Красное знамя», сентябрь 1981.
19. Судаков В. Точка отчета – низшая // газета «Красное знамя», 16.05.1986.

 

 

Автор: Борисов Игорь Викторович, зав. экскурсионно-туристическим отделом.